Название: Лезвия и крылья.
Автор: Gella von Hamster.
Фэндом: кроссовер Glee и X-men (фильмов).
Рейтинг: пожалуй, ещё PG.
Тип: фемслэш.
Персонажи и пейринги: Бриттани С.Пирс/Сантана Лопез, Ноа Пакерман, Квинн Фабрей, Тина Коэн-Ченг.
Дисклаймер: они всё ещё не мои.
От автора: написано на all-fest по заявке AF1-4. Бриттани/Сантана. Кроссовер с "X-men". Хор - ученики Ксавье. Девочки помогают друг другу научиться контролировать способности. Какие - на усмотрение автора.
You're not alone
Together we stand
I'll be by your side,
You know I'll take your hand
When it gets cold
And it feels like the end
There's no place to go
You know I won't give in
No I won't give in
© Avril Lavigne, "Keep holding on"
Together we stand
I'll be by your side,
You know I'll take your hand
When it gets cold
And it feels like the end
There's no place to go
You know I won't give in
No I won't give in
© Avril Lavigne, "Keep holding on"
Её будят доносящиеся откуда-то издалека крики...Её будят доносящиеся откуда-то издалека крики. Стрекоза рывком садится в постели, пытаясь понять, приснилось ей это или нет – или, может, она до сих пор спит, и ей только кажется, что она проснулась?
- Сантана! – громким шёпотом зовёт она и стучит по лесенке, ведущей на второй этаж их кровати. – Сантана!
- Её здесь нет, - Наяда, спящая на верхнем этаже второй кровати, находящейся в их спальне, тоже проснулась и теперь, отбросив одеяло, спускается на пол.
- Девочки! – сонно бормочет Аква и трёт глаза. – Что происходит?
- С Сантаной беда, Тина, - хмуро бросает Наяда. В коридоре – голоса, шаги; теперь ясно, что это точно не сон.
- Нет, - Стрекоза упрямо качает головой. Она, в отличие от Квинн Фабрей по прозвищу Наяда, не телепатка и будущее предвидеть тоже не умеет. Она не спорит с Квинн – ей просто не хочется верить в то, что с Сантаной что-то стряслось. – Нет...
Выскочив из комнаты, она замечает много мутантов, спешащих в общую гостиную – и бежит туда же, босиком по холодному полу; Квинн и Тина торопливо шагают позади. Войдя в гостиную, Стрекоза пробирается сквозь толпу, осторожно, но целеустремлённо расталкивая всех локтями, и, наконец, видит подругу – та сидит на диване и рыдает взахлёб, закрыв лицо руками. Стрекоза бросается к ней, но Сантана в ужасе отклоняется в сторону и сжимается, обхватив колени рукми и пряча лицо:
- Нет, Брит! Не подходи ко мне!
Только теперь Бриттани замечает Пака. Его поддерживают под руки Шторм и Россомаха и, кажется, собираются отвести его в больничное крыло. Руки Ноа, его грудь – в мелких порезах, в крови; на руках Сантаны и её шёлковой ночной рубашке тоже кровь, но порезов нет.
- Я ничего не делал... просто обнял... а она... – растерянно бубнит Пак.
- Я не хотела! – всхлипывает Сантана. Бриттани снова протягивает руку, чтобы погладить подругу по голове, но та опять уклоняется, не даётся. – Я нечаянно... оно само, я не знаю, как так вышло... Уйдите все! – неожиданно злобно кричит она, оглядывая собравшихся. – Убирайтесь! Не прикасайтесь ко мне!
Стрекоза отступает назад. Сантану сейчас действительно лучше не трогать. Во всех смыслах, наверное.
***
- Они знают не больше, чем я, - бесцветным тоном говорит Сантана. Она всё ещё лежит в кровати; Наяда и Аква уже ушли, Брит, одетая и с сумкой на плече, не желая идти на урок без подруги, стоит на лесенке, опираясь локтями на бортик кровати Сантаны. – Какого хрена мне надо было полночи лежать на кушетке со всякими датчиками на теле, если никто всё равно не может мне объяснить, почему я больше не контролирую свои способности?
Старинный обычай школы Чарльза Ксавье «для одарённых детей» - награждать каждого мутанта кличкой, отражающей его способности. Ну, или просто пафосной и впечатляющей, как у Квинн. Прозвище Сантаны скорее по способностям – Лезвие. Иногда на её коже появляется множество маленьких, острых-преострых лезвий. Насколько Брит знает – а она особо не вникала в подробности, поскольку подозревала, что ничего не поймёт, да и вообще придерживалась мнения, что мутацию лучше и приятнее воспринимать как чудо природы – дело в особенностях кожного покрова, никакого металла, как у Россомахи, в организме Сантаны нет. И лезвия правильнее было бы называть иглами, как у дикообраза или ежа. Но для игл они толстоваты, да и прозвище уже приклеилось.
Раньше лезвия появлялись исключительно тогда, когда Сантана того желала. Но в последнее время с ней творилось что-то непонятное.
- Ты пойдёшь на занятия? – интересуется Брит. Сантана поджимает губы:
- Нет. Не хочу. Не хочу ни с кем пересекаться.
- Ты же не можешь всю жизнь ни к кому не прикасаться.
- А что мне тогда делать? От меня и так все шарахаются уже, - огрызается Сантана, поднимая голову с подушки и опираясь на локоть. – Смотри: сначала Рейчел, потом ты, теперь Пак... В следующий раз я точно кого-нибудь убью. И никто не поверит, что я этого не хотела.
Стрекоза задумчиво разглядывает подругу, потом переводит взгляд на открытое окно.
- Знаешь что... ты права. Не пойдём на уроки. По крайней мере, на первый.
- Нет, ты-то иди...
- Пойдём посидим в саду, на нашем месте. Может, что-нибудь придумаем, - Бриттани протягивает Сантане руку. – Идёт?.
Лезвие несмело улыбается.
- Ну... идёт. Подожди, я оденусь.
Бриттани вопросительно смотрит на неё, ожидая, когда подруга возьмёт её за руку.
- Не надо этого, Брит. Я могу опять... опять сделать тебе больно.
Правая ладонь Стрекозы всё ещё в тонких красноватых шрамах.
- Возьми хотя бы за палец. Мизинцем за мизинец. Это ведь не прикосновение вообще, так... ерунда.
- Ты как ребёнок, Брит-Брит, - смеётся Лезвие.
И цепляется своим мизинцем за её.
***
- Давай подумаем вместе над тем, как можно избежать того, чтобы ты снова кого-нибудь порезала, - предлагает Стрекоза. Они сидят на лавочке, почти окружённой стеной из кустов – самое укромное место в саду. Наверное, мало кто, помимо них, знает о его существовании. – Я понимаю, предложение подумать немного странно звучит из моих уст. Но...
Лезвие натянуто улыбается. Умственные способности Бриттани – притча во языцах. То, что квадратный корень из четырёх – это радуга, а Арти – реинкарнация покойного Профессора Икс, давно уже стало народными приколами их школы. Только такой, как Брит, позволительно сказать суровому Россомахе, что он похож на её кота, особенно когда курит, и возможно остаться после таких заявлений живой. Лезвие и сама нередко подтрунивает над подругой – но не любит, когда это делают другие. Они не знают грани. А многие из них, кто мало общался с Брит или не общался с ней вовсе, не знают и того, что временами она может быть поумнее иных.
- Окей, давай. Только это ни к чему не приведёт.
- Ну почему же? Вдруг мы случайно найдём ответ? – упорствует Брит. Её наивная вера в то, что всё может наладиться, одновременно смешит и успокаивает Сантану. - Расскажи про те случаи, когда лезвия появлялись, но ты этого не хотела.
- Я ведь уже рассказывала.
- По отдельности. А теперь давай про все разом.
- Думаешь, можно выявить что-то общее? Да нет его. Просто я всякий раз не думала вообще об этих идиотских штуках, а они вылезали. Я всегда о чём-то постороннем думала: с Рейчел – как она меня задолбала, с тобой – что сейчас мы пойдём в гостиную и отвоюем лучшие места у телевизора, с Паком... господи, да о чём я в тот момент могла думать, ну понятно же, что о сексе. Я никому не желала зла... то есть Рейчел желала, конечно, но я не собиралась сама делать ей больно. Я просто хотела, чтобы она голос потеряла – тогда она заткнулась бы...
- Ну ладно. А что ты чувствовала? Когда прикасалась к нам? Я имею в виду не раздражение там или радость, а...
- А что можно чувствовать, когда кого-то трогаешь? Что тепло. Или, если руки холодные, прохладно. Чувствовать, шершавая кожа у человека или гладкая. Всё. Я не понимаю, к чему ты клонишь.
- Может, если когда тебя трогают, ты научишься убеждать себя, что ничего не чувствуешь... – задумчиво тянет Бриттани. – Может, тогда лезвия не будут появляться. Они ведь реагируют только на прикосновения. А если представить, что прикосновения нет...
- Бред какой-то. Это же невозможно.
- Почему? Вот, смотри, - Стрекоза накрывает руку Лезвия своей. – Что ты чувствуешь?
Сантана хмурится:
- Убери руку, Брит.
- Что ты чувствуешь, Сантана?
- Тепло. Приятно. И руки у тебя нежные.
Бриттани невольно улыбается. Ей нравится слышать это. Особенно от Сантаны. Но сейчас надо думать о другом.
- Попробуй отвлечься. Представь, что это не рука, а, я не знаю... шарф.
- Ага. Шарф. А ты, следовательно, Курт, да, Брит?
- Нет, просто... ай!
Капелька крови, переливаясь, краснеет на белой коже. Сантана в ужасе сжимается в комок.
- Опять, - напуганно шепчет она и с ненавистью смотрит на свою руку. Острие уже исчезло. – Видишь, опять...
- Ничего, - Стрекоза легкомысленно вытирает руку о джинсы. – Попробуем снова...
- Нет, - Лезвие улыбается как-то непривычно, не счастливо и не ехидно, а грустно. – Не попробуем.
Бриттани вздыхает. Ну вот, настроение Сантаны опять испорчено.
- Жаль, что я не могу ничего сделать для того, чтобы тебе стало лучше.
- Станцуй для меня, Брит. Ты же знаешь, я люблю смотреть, как ты танцуешь.
У Бриттани сейчас нет особого желания танцевать. Но она встаёт, отходит чуть в сторону и, представляя, что слышит музыку, начинает кружиться. Вскидывает руки, выгибается, припадает к земле, молниеносно поднимается. На ней топ с открытой спиной, и хрупкие на вид, но выносливые и сильные стрекозьи крылья ничто не стесняет; Бриттани расправляет их и начинает медленно подниматься в воздух, не переставая кружиться. Танец и полёт – два занятия, которые нравятся Брит, наверное, больше всего в жизни, а их объединение – тем более. Сантана наблюдает с земли; даже сверху Стрекоза видит, что глаза подруги блестят, снова блестят, и это так замечательно, что ей приходит в голову: если надо будет танцевать вечно для того, чтобы Лезвие не грустила, она будет это делать.
Она танцует в воздухе ещё некоторое время, а потом спускается на землю – в шаге от Сантаны. И, не касаясь её руками, не прижимаясь, не подходя слишком близко – дотягивается и целует в губы. Сантана отвечает не так, как обычно – не жадно и требовательно, не покусывая чужих губ, а нежно и спокойно. Как будто... благодарно. Устало.
- Видишь, - шепчет Бриттани, отстраняясь, - ничего же не случилось. Это потому, что ты не думала о том, что чувствуешь, когда к кому-то прикасаешься.
- Это потому, что на губах у меня нет лезвий, Брит. Я не могу ничего не чувствовать, когда целуюсь. Особенно с тобой.
Бриттани смущённо улыбается. Она знает, что многие мальчики в школе целуются лучше – сама проверяла. Но ей приятно, что Сантана выделяет именно её. Они возвращаются в дом, сцепившись мизинцами; Сантана думает о том, что надо будет как-то объяснить, почему их не было на первом уроке, и что, возможно, не всё так плохо, как казалось ночью.
Бриттани думает о том, что не бросит Сантану. Что бы ни случилось. Никогда.