Название: а не придумала я его.
Автор: [L]Gella von Hamster[/L].
Фэндом: старый добрый ГП.
Рейтинг: ну пусть будет PG-13, там ругательства есть.
Тип: джен.
Персонажи: Эрис Хитченс (ОЖП из фиков
why so Sirius, Lesolitaire? об Ордене Феникса первого созыва), Сириус Блэк, etc.
Саммари: после похорон Марлен Маккиннон.
Дисклаймер: Эрис – придумавшей её Неффи, всех остальных – Роулинг, мне – тапком по башке за то, что долго заявки не выполняю.
По заявке
why so Sirius, Lesolitaire?:
Собрание близкой компании, где оказываются и Поттеры и Блэк в том числе, после смерти Марлен Маккиннон, подруги Эрис и Лили. Эрис сидит совершенно никакущая, от слез ничего не видящая. И Блэк подскакивает, заявляет: "А пойдем, Хитченс, потанцуем!" и бездумно кружит ее под какую - нибудь грустную пластинку. Пока они кружатся, она ревет ему в плечо. Безмолвная поддержка.От автора: вообще, очень мне хотелось, чтоб они танцевали под «Still loving you” Scorpions, под которую я всё это писала, но я не уверена, что тогда эта песня уже существовала.
И ещё. Твой вариант этой ситуации всё равно лучше.
Я б военный билет променял на билет довоенный,
Выпил времени б море и сушей вернулся б назад...
(с) Зимовье Зверей, "Довоенный билет"
читать дальшеКто включил музыку? Эрис вскидывает голову – мир, отошедший было в сторону, уступивший место раздумьям, невнятному туману, возвращается. Мелодия льётся, изящная и старомодная, из стоящего на тумбе в углу комнаты патефона. Странно видеть его в этом доме, да ещё и в рабочем состоянии – сейчас всюду уже радиоприёмники... Странно вообще видеть в доме Грюма что-то, связанное с музыкой. Вот уж кто, казалось бы, совершенно далёк от подобных вещей, так это он.
Сам хозяин дома вполголоса переговаривается с Фрэнком Лонгботтомом и Джеймсом. Поттер, правда, не столько говорит, сколько слушает с отсутствующим лицом – не разберёшь, слышит действительно хоть что-нибудь или нет – и катает по столу хлебный шарик. Лили примостилась на софе рядом с ним – сидит, сгорбившись, обхватив обеими руками большую подушку, прижимает её к себе, как маленький ребёнок – плюшевую игрушку. Чтоб было теплее и не так страшно. Лили поднимает красные от слёз глаза – у самой Хитченс наверняка сейчас такие же, зарёванные провалы, красные перепутанные паутинки полопашихся сосудов – и смотрит на подругу. Кажется, пытается улыбнуться: мол, чего ты? Эрис отводит взгляд.
Марлен в этой компании определённо не хватает.
Её хоронили на кладбище в Гластонбери в закрытом гробу. Эрис немного завидовала Лили – та не видела погибшую. А она видела. Она была одной из тех, кто вломился в дом семьи Маккиннон с волшебными палочками наготове. Чтобы сражаться, чтобы защищать. Но было уже поздно.
Эрис почти уверена в том, что знает, чьё лицо до конца жизни будет видеть в своих самых страшных снах. Снах, полных бессилия – потому что ничего изменить нельзя.
Кому нужна эта магия, если настоящих чудес нельзя совершить даже с её помощью? Но что ты, радуйся, грязнокровка Хитченс, что принадлежишь к этому дивному миру, что работаешь в этом замечательном аврорате и сражаешься за кому-то нужное правое дело. В твоей жизни будет ещё много таких... чудес – помни это и учись видеть сквозь стены, чтобы не пропустить момент, когда придут и по твою душу. Радуйся, чёрт подери, пока жива. Марли вот умела радоваться жизни; Эрис снова закрывает глаза и видит, как весёлое лицо подруги превращается в маску из запекшейся крови, маску с вылезшими из орбит глазами.
Эрис кажется, она будет плакать до конца этой грёбаной жизни.
Да кто же, блядь, включил музыку?!
- Это сделал я, - слышит она голос Блэка и понимает, что произнесла это вслух. Он сидит напротив неё, и взгляд его напоминает Эрис пожарище. Мрачная ухмылка – и глаза, в которых всё уже сгорело. – Я подумал, так будет лучше.
- Да ну? Блэк, ты – и подумал?
- Уймись, Хитченс. Не сегодня. Не сейчас.
Эрис становится стыдно.
- Прости, - выдавливает она, сдерживая слёзы. Друзья и так уже нагляделись вдоволь на то, какой истеричкой может быть она, обычно сдержанная и спокойная. – Я...
- Пошли потанцуем, - предлагает Сириус, неожиданно поднимаясь со стула и протягивая ей руку.
- Что? – опешив, шепчет Эрис.
- Пойдём, пойдём.
«Что за бред», - думает Эрис. Танцевать на поминках под какой-то дурацкий вальсок. Как вообще можно танцевать на поминках? Это удел тех, кто на такие мероприятия приходит нажраться и напиться за счёт родственников покойного. Но Блэк смотрит на неё, не сводя глаз, и она почему-то думает, что так и надо, потому что... потому что всё равно. Неважно, о чём речь. В любом случае – всё равно. И только когда они уже медленно кружатся в центре комнаты под старомодную мелодию, ловя на себе непонимающие взгляды друзей, она понимает, почему согласилась.
- Реви, - шепчет Блэк ей на ухо. – Реви, Хитченс. Мы все сегодня имеем на это право.
Он ведёт её под музыку медленно и деликатно, его тёплые руки аккуратно держат её, от его рубашки пахнет сигартным дымом. Эрис плачет, уткнувшись ему в плечо – там ткань уже мокрая насквозь.
«Что за бред», в который раз думает она, и мёртвая Марли смеётся в её голове.