Мне нравится семейный бонус-раунд на Хот Фесте. Хотя бы тем, что меня в кои-то веки пропёрло что-то написать)) А ещё... это совершенно не моя заявка, и я понятия не имею, кто заказчик, но напишите мне
вот это. Пожалуйста xD
С круга W мне, кстати, очень
вот этот ориджинал понравился. Так жутко в самом хорошем смысле этого слова.
О, и раз уж зашла речь о фестах - драббл, написанный мною на фест в алисовском сообществе. Заказчик, правда, ещё не откликнулся, ну да там и не анонимно х)
Название: мне лень его придумать.
Автор: Gella von Hamster.
Фэндом: фильм Тима Бёртона "Алиса в Стране Чудес".
Рейтинг: G.
По заявке: Заявка № 6. Гет (?) Террант/Мальямкин. "Да проснись же ты!" А+
"...это чаепитие становится слишком безумным..."- Да проснись же ты! – ору я и, подтолкнув одну из чашек, сбрасываю её со стола. Не слышит – слишком мягкая трава, приглушает все звуки. Тогда с усилием поднимаю другую чашку – тяжёлая, мамочки мои, не надорваться бы! – и отшвыриваю в сторону. Та сбивает молочник, полную конфетных фантиков вазочку... Не разбилось ничего, ну да это неважно – главное, он поднял глаза и смотрит чуть менее отстранённо. Однако сахар в самой красивой из чашек, своей любимой, размешивать не прекращает.
Сам он чай с сахаром терпеть не может. А она ему вроде говорила, что именно такой любит.
- Мальямкин, - нет, не на меня глядит. Сквозь меня, поверх меня... куда угодно. Точно, спит. Спит с открытыми глазами. – Что случилось, Мальямкин?
- Проснись, говорю тебе! Приди в себя! - замолкаю и пытаюсь отдышаться. Чашка всё-таки была слишком тяжёлая... скоро от моего здоровья останутся одни воспоминания. Совсем нет времени позаботиться о себе. Другие мыши, между прочим, в моём возрасте уже мышат няньчат, а у меня никого.
Только он.
- О чём ты, Соня? – смотрит на меня так удивлённо, точно со мной и не знаком. Точно не я с ним вожусь, пытаюсь растормошить, открыть ему глаза на правду. Одна такая на всю Страну Чудес – больше дураков нет. – Разве я сплю?
- Да, спишь! – как же он меня бесит, ну просто усы дрожат от злости. От упёртости этой проклятой, от того, что зелёные глаза его больше не блестят, как раньше. От бессилия. – Спишь и не хочешь просыпаться! Сколько раз тебе повторять – она не вернётся, не вер-нёт-ся! У неё свой мир, своя жизнь. Скоро она станет не просто взрослой, а очень взрослой, перестанет верить в чудеса, решит, что все мы были лишь сном. Что ты был всего-навсего сном, Террант! Она выйдет замуж, родит детей, будет счастлива. А ты всю свою оставшуюся жизнь будешь её ждать, пока не помрёшь на этом самом месте, за этим столом, с этой чашкой в руках... да прекрати ты чай сластить, его ведь уже пить невозможно!
А он только головой качает. Террант сошёл с ума, знаете? Безумный Шляпник – и сошёл с ума.
- Ты ничего не понимаешь, Мальямкин. Она обещала... она вернётся ко мне, я знаю.
- Чушь, - устало шепчу я. Поворачиваюсь к нему спиной, бреду к большой глубокой тарелке из-под яблок и, подпрыгнув, забираюсь в неё. Внутри пахнет гнилыми фруктами, но зато здесь я смогу посидеть и успокоиться.
- Это не чушь, - голос его доносится словно бы издалека, словно не сидит он за одним столом со мной. – Это всего лишь любовь, Мальямкин... ты не понимаешь.
Из горла вырывается смешок. Кажется, я скоро тоже свихнусь в самом плохом смысле этого слова.
Это чаепитие становится слишком безумным. Хотя Террант, безусловно, прав.
С чего бы это мне понимать.